Тёмная потерна (СИ) - Страница 114

114

Сам он мёрзнуть не стал, нырнул в кабину, где у него был явно какой-то самодельный обогреватель, а я перелез через борт, нашёл под лавкой скрученный металлический трос, кое-как распрямил его и прицепил за крюки. Штайр без всяких усилий вытащил мою машинку, и добрый человек даже отказался от «красненькой», то есть от трёх червонцев. Диме я про своё приключение рассказывать на стал, может и зря гнал на неизвестного водилу, сам виноват, впал в панику. Объяснил лишь, что застрял по дороге, что было неудивительно — с каждым годом, как говорили, дела с уборкой снега в городе были всё хуже и хуже.

Местный рынок это, по сути, гипермаркет из моего времени, да и переводится это словосочетание именно как «огромный рынок». Популярность базара заключается не только в ценах, они здесь далеко не всегда самые низкие, главное преимущество — это выбор. Выбор всего, продуктов, промтоваров, всё, что нужно человеку, если оно есть в этом мире, можно найти на рынке. Даже оружие, хотя официально торговля им вот так, с рук, запрещена.

Конечно, есть категория людей, которые сюда не ходят по соображениям статусности, их социальная ступень уже не допускает такого. Для них есть «Маркеты» (смешно, правда, ведь это и есть «рынок»), где есть даже остродефицитные товары, по заоблачным ценам, правда. Мы же, плебс, в течение недели забегаем в «Гастроном», «Булочную» или в «Промтовары», если нужно прикупить свежей колбасы, сосисок, мыла или молока с хлебом. А для обитателей микрорайона «Новый Путь», к примеру, в городе уже есть «Пекарня Пироговъ и Сынъ», где можно купить круассанов по три рубля за штуку, или подовой каравай за пять червонцев. Спрос рождает предложение, законы рынка везде одинаковы, и мы сейчас окунёмся в настоящую, истинную рыночную экономику.

Список покупок для нас с Машей составлял преимущественно я, всё же большая часть хлопот по хозяйству, вернее по кухне, лежит на мне, от неё только приписки типа «мыло для душа», «мыло с крапивой», «и чего-нибудь сладенького». Поясню: мыло для душа — это специальное мыло с травами и экстрактами растений. В общем-то 100 % натур продукт, умельцы наладили производство, оно и приятно пахнет, и, вроде как, что-то делает с кожей. Вариантов не так много, всё же сырьё местное, но ромашка, мята, чистотел, чабрец, календула, даже хвоя. Красят, чаще всего, морковным соком, в то, что идёт «для тела» добавляют скраб, типа овсяной шелухи мелкого помола. Мыло с крапивой идёт для мытья головы, мне проще в этом плане, я и обычным могу обойтись, раз в две недели стригусь «под машинку», как в армии, дёшево и сердито, а вот женщинам уход за волосами нужен.

Машка вон брюнетка. Была. Отросшие до безобразия корни волос явили на всеобщее обозрение истинный цвет — тёмно-русый. Издалека и в темноте не так заметно, но вообще она первое время комплексовала. Сейчас уже привыкла, тут таких полно, хотя многие перекрашиваются в блондинок, благо перекись водорода научились производить. Кроме неё на рынке (в смысле в обороте) есть несколько видов красок, но это или очень дорогая, из-за дефицита, хна, или средства типа «Титаника», которым один предводитель дворянства красил волосы, ну то, что делается в Одессе на Малой Арнаутской. Ещё летом выручает «пин-ап», вообще это слово, насколько я знаю, означает «прикалывать, пришпиливать» и изначально применялось к плакатам пятидесятых годов с разными сексапильными топ-моделями. Здесь же от того времени взяли такие цветные шарфики и косыночки, которыми повязывают голову. Вот это здесь и называется «пин-ап», который удачно маскирует перепад цветовой гаммы в волосах. Однако волосы требуют ещё и ухода, так что умельцы наладили выпуск нескольких видов мыла, даже с пивными дрожжами что-то имеется.

Не смотря на метель, народу на базаре былом много, как никак суббота. Покупатели, в всём хаотичном, Броуновском движении, передвигались от лотка к лотку, продавцы смахивали самодельными веничками снег с товара, да притоптывали ногами, обутыми в безразмерные серые валенки. Слышались крики зазывал, где-то пронзительно заверещал поросёнок, возможно у шашлычной, над которой ветер с остервенением трепал дым от мангала. И весь этот шум и гам перекрывал гнусавый, с картавинкой, голос Вертинского, доносящийся из угловатых раструбов репродукторов, развешанных на столбах:

В бананово-лимонном Сингапуре, в бурю,

Когда поёт и плачет океан.

И гонит в ослепительной лазури

Птиц дальний караван.* [* Танго «Магнолия» — одна из известнейших песен Александра Вертинского, русского поэта и певца, кумира эстрады первой половины XX века]

Вообще, рынки я не люблю. Грязь, гвалт, толчея, наверное, именно толкотня убивает больше всего, мне вот непонятно, те, кто лотки ставили, они предполагали, что здесь между ними будут дистрофики ходить? Причём, видимо для удобства этих самых невероятно худых покупателей, прилавки стоят так, что можно развернувшись, выбрать сразу товар на лотке позади. Однако проблема состоит в том, что люди здесь движутся встречными потоками, и люди отнюдь не истощённые, многие дамы, да и джентльмены, обладают довольно внушительной комплекцией, плюс все одеты по-зимнему, то есть стали раза в полтора толще. В результате, чтобы добраться до нужного лотка ты вынужден уподобляться пингвину, и двигаться со скоростью метр в час. В одном месте вообще возник затор, ушлый торговец положил на прилавок фанерку, чтобы увеличить площадь. За счёт прохода, разумеется. Товар — всякий хлам, от ржавых утюгов до разномастных пуговиц — поневоле притягивал взоры посетителей, типа а вдруг что полезное увижу, и в этом месте скорость упала почти до нуля. Дима топтался впереди, и я похлопал его по плечу:

114