Тёмная потерна (СИ) - Страница 117

117

«Спокойно! Просто сиди спокойно. Глубокий вдох, и выдох, ещё вдох. Хорошо. Переходим к водным процедурам,» — глотнул чаю с травами, больше чтобы снять напряжение. У снайперов ведь главное что? Главное — усидчивость. В смысле, способность лежать в засаде часами, выжидая подходящий момент.

Помню, в учебке прапорщик Дремайлов просветил нас, молодых «курсов», попавших к нему на какие-то хозработы, по поводу всяких военных реалий. Сам он командовал взводом в учебном полигоне, то есть к нам отношения не имел прямого, но человек был хороший, уважали его все в части. Слово за слово, он на «той стороне» был, как мы знали, любопытно же, чего и как. Вот и зашла речь про снайперов, наших и духов.

— Чё хорошего, обоссаным ходить? — хмыкнул он, когда кто-то из нас спросил, почему у нас нет учебной заставы, где бы снайперов готовили.

— В смысле? — хором поразились мы.

Может, снайперы здесь типа парии, «опущенные»?

— Так а вы часов пять-шесть в засаде просидите? Без движения! — пояснил он.

— Они и не едят, и не пьют перед выходом, но организьм, штука такая. А приспичит, так под себя, их даже учат, как не реагировать на такие вещи. Бывает, что и в штаны валят, кто неопытные.

Вот так, одной фразой, разрушил тот прапор весь героический ореол этой военной профессии. И ведь не поверил тогда, а потом узнал, да, всё так, и пить нельзя, и не пить нельзя, потому что жажда отвлекает. От курения, конечно, избавляются. А самая жопа для них, это даже не отправление естественных надобностей, а кровососы. Это сейчас репеллентов полно, а тогда о них и не слышали. У нас в пионерских лагерях, помню, был популярен лосьон «Гвоздика», хотя, по моему, он только приманивал комаров.

А сейчас комаров нет, и в туалет не хочется, и даже не очень холодно. Я сижу на втором этаже заброшенного дома, это вот удача прямо, что здесь пожар месяц назад случился, соседняя парадная выгорела и обвалилась, здесь же всё залило водой, вот и выселили жильцов. Квартиры пустые, многие без стёкол, но мне так даже лучше. Позиция у меня лучше не придумаешь — обгоревший с одного края массивный круглый стол, оставленный здесь за ненадобностью, на нём пропитавшаяся водой и задубевшая подушка, на ней — СКС. Под задницей — кровать с промокшим матрасом, на которую я подстелил найденный тут же мешок. Нормально. Ждать недолго, Иса отличается завидной пунктуальностью, примерно в 09:20–09:30 он выходит из парадной дома, что стоит в двух сотнях метров от меня, и идёт направо, по направлению к дому своего кореша или подельника, того самого, что пытался меня ножиком пырнуть. Примерно пятьдесят метров он будет в секторе уверенного выстрела, тридцать секунд. Иса курит, нарушая заветы шариата (спойлер — это его и погубит!), и, обычно, прикуривает на выходе, это ещё секунд десять-двадцать.

СКС у меня не простой, очень не простой, складывающийся приклад, насадка для стрельбы гранатами отсутствует. А, я не говорил? В этой версии мира отечественный самозарядный карабин Симонова под промежуточный патрон 6,5х44 снабдили: а) съёмным магазином на двадцать патронов, тупо срисовав идею с американского М-1, и б) насадкой для стрельбы гранатами. Для стрельбы последними нужно сменить магазин на другой, с холостыми патронами, нацепить сверху на ствол странного вида гранату с длинным хвостовиком, примерно прикинуть направление и пальнуть. Понятно, что это, скорее, мини-миномёт, и точность стрельбы так себе, но, говорят, на двести метров улетают гранатки.

Гражданским такие штуки запрещены, да и не больно-то и нужно. Сам карабин у меня законный, купил уже в магазине «Ратибор», специализирующимся на товарах для «силовых» структур, государственных и частных. На охоту, например, с ним нельзя, а вот на службу вполне могу носить. Причём у меня возник вполне логичный вопрос — а если я несу службу в лесу? Ответа не требовалось, я и так уже всё понял. «Строгость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения» — это сказал в моём слое некий Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин, и аж полтора века назад. Не знаю, был ли он здесь, но некоторые понятия для нас, человеков, видимо универсальны и не зависят от варианта вселенной.

Карабин подвергся глубокому «тюнингу», я сменил ложу, приклад, купил и поставил, подпольно, разумеется, немецкий прицел-четырёхкратник. Плюс глушитель. Кустарный, очень дорого, в том числе и по причине открытого нарушения закона, и звук он убирает не полностью, и выдержит хорошо если два десятка выстрелов, но мне нужен, по большому счёту, всего один. Или два. Главное, он убирает вспышку.

Дверь парадной открылась и на крыльце, точно по расписанию, появился Иса. Сегодня тепло, относительно, конечно, но уже обманчивое ощущение весны, ветерок, правда, и тебе, урод, он сейчас прямо в твою мерзкую харю задувает, сейчас ты развернёшься, что бы закрыть огонёк от зажигалки, и… Звук выстрела был похож на мелкашку, может чуть громче. Иса ткнулся лбом в стену и медленно осел на снег. А на серых досках осталось отчётливо различимое пятно крови. Не нужен контроль, точно в башню.

Теперь валить. Стоп! Гильзу! Вот она, срикошетила от стены и упала на задубевшее от мороза скомканное покрывало. Ну всё, мешок из-под задницы пинком под кровать, подушку со стола на пол, где она и валялась. Сложить приклад, свинтить глушитель, нацепить на ствол обрезок бруска с высверленной полостью, он уже заранее скреплён с пятком более длинных, теперь всё в торбу, откуда будут торчать лишь концы деревяшек, поди угадай, что там оружие. Так, никого?

Никого, тут как раз типа яблоневого садика во дворе было, он весь в тропках, сюда народ и по нужде забегает, и дорогу срезает, как раз на нужную мне улочку. Тихо и спокойно, люди идут, но их мало совсем, кто-то кинул в мою сторону взгляд, но кого интересует работяга с каким-то хламом в мешке. Главное, рожу пониже держать, повязку я снял, но если кто близко подойдёт, запомнят. Надо же, без неё словно голый, настолько привык. Так, до машины сто метров, но мне не к ней, а в чей-то пустой сарайчик, переделанный под общественный туалет. И отнюдь не как у Машки были. Солдатскую шапку-ушанку долой, из мешка вязаную «гандонку», стащить с куртки штормовку, её в торбу, штаны «карго» прямо поверх рабочих брюк, сапоги с ноги, переобуваю зимние боты. Ну, всё? Очки! Они с затемнением, новая мода, шпионские игры просто, зато глаз не видно. Выглядываю в щель. Никого. По другой стороне два мужичка топают, но я со спины им выйду. Так, вот и машина, теперь не суетиться, торбу на заднее сиденье, потом разберу, сел за руль, потянул рычажок пневмопуска. Моторчик затарахтел, и я только сейчас понял, что напряжён до предела.

117