Тёмная потерна (СИ) - Страница 13

Само путешествие запомнилось тряской. В закрытом кузове бронетранспортёра, куда меня снова усадили, были изредка видны лишь кусочки неба, по которому время от времени проплывали редкие облака. Отличная погода для середины августа. Тепло, но не жарко, комаров нет, солнце светит, птички поют. И мысли. Мысли, мысли, мысли — самые разные. Мозг перешёл в режим анализа. То есть, я, как бы принял произошедшее со мной как свершившийся факт. Невозможно, невероятно, не бывает, но… Вот оно есть. Есть, например, бронетранспортёр. Он есть, я его вижу, чувствую, ощущаю, осязаю и даже обоняю. Вот сидит на против меня солдатик. Молодой, лет 20, может 22. Лопоухий, на носу веснушки, губастый, обычный парень славянской внешности.

— Что за автомат у тебя, парень? — спросил я, чтобы хоть за что-то уцепиться.

Нас в кузове всего трое — он, я и ещё один, сержант, судя по погонам. Но тот сразу, будучи опытным бойцом, сложил поудобней какие-то мешки и давил на массу с завидным храпом. В броневике меня везут абы чего не вышло, в смысле со мной, всё-таки новый человек, а люди здесь главная ценность, как мне не раз было сказано. Вот и берегут. Может и так, а может, чтобы лишнего не видел, ведь сказано было однозначно — из машины ни ногой, чтобы не случилось, только с разрешения офицера. Едем мы в составе небольшой колонны — два броневика, грузовик и лёгкий джип, явно военных лет. Могу ошибаться, но вроде как это «Виллис» американский. Скорость по грунтовке редко где превышает сорок километров в час, так что ехать будем долго — до столицы, Вышинского, без малого двести двадцать вёрст. А с технологией производства и укладки асфальта тут, очевидно, явные проблемы.

— ППШ*, — ответил боец, — знаете такой [*ППШ — пистолет-пулемёт Шпагина]?

Знаете? Возраст, возраст, мать его, я для них уже в категорию «батя» попадаю.

— Знаю, — согласился я, — только у нас с круглыми магазинами был и с деревянным прикладом.

— Не, тут такие, — сообщил солдатик, — и у нас тоже такие были, я, правда, только в кино и видел.

— А ты…?

Я споткнулся, не зная, как спросить про «версию».

— С Тамбова, три года тута уже, — выдал мне часть информации рядовой. — А про слой бесполезно спрашивать, я земляков пока не встречал.

Слой? Вот они как их называют? Типа — ты с какого слоя?

— Земляков? В смысле, тут бывают и из одного слоя? — удивился я. Понравившийся мне Виноградов ничего про это не сказал. Гнида чекистская.

— Бывают, — подтвердил солдат, — меня, кстати, Серёгой зовут.

— Костя, — протянул я руку, — и можно на «ты».

— Ага, — пожал он в ответ.

Рука была сильной и мозолистой. Видимо, турник и брусья тут практикуют. Или лопаты и ломы.

— По совпадениям это после анкеты станет ясно. Не заполняли ещё?

— Не а, — помотал я головой.

— Заполните.

Переход на «ты» так и не состоялся. А вежливый парень, между прочим.

— А ты Там кем был? — спросил я.

— А, манагером, — махнул тот рукой и улыбнулся, — менеджером по продажам. Карьеру строил, машину в кредит, все дела.

Н-да, не сильно слои различаются.

— Я тоже, по этой части, — сообщил я, — только я бы тебе жизнь отравлял, будь мы из одного слоя. Коммерческим директором был.

— Понятно, — снова улыбнулся парень, — ну, тут всё по другому. Сами увидите. А это правда, что вы бандитов завалили?

Во как, слухи уже просочились! Да, это было правдой, о чём мне и сообщил НКВДшник Виноградов. Оказывается, спасители мои были тут не в ладах с законом, проще говоря, состояли в банде. Двое, Митяй и водила, находились в розыске, а рано ушедший от нас Гоша был хоть и неизвестен ранее, но тоже явно не насильно в устойчивую ОПГ попал. Мне с ними, кстати, повезло многократно. Во-первых, как ни крути, от бандерлогов они меня спасли. Во-вторых, если бы они меня не выкинули из машины, а именно это они собирались сделать, чтобы Твари получили желаемое, то меня, скорее всего, ждала бы карьера раба. Да, нравы тут дикие, хотя и на территории целой республики. Бандерлоги, как я понял, навелись именно на мою кровь, они это дело очень хорошо чуют и буквально с ума сходят. Так, обычно, средь бела дня их и не увидишь — не любят они Свет, порождение Тьмы, всё-таки. Но вот свежая кровушка это для них хуже чем валерьянка для котов. Ну и третий положительный момент от моей встречи с бандитами — мне полагается премия. Причём как за уничтожение бандита, так и за сданные трофеи.

Ложечкой дёгтя было то, что на мой счёт записали лишь одного Митяя. Гоша, по мнению местной версии ВЧК КГБ НКВД, вывалился сам, а водителя, некоего Аркадия Сёмушкина, по кличке Гудрон, убил Митяй, то есть моё участие тут номинально. На вопрос о размере премии особист расплывчато ответил — хорошая, всё по закону. Ну, поглядим, и чует моё сердце, что законы тут тоже у меня вопросы вызовут. Но сейчас можно чутка насладиться заслуженной славой. Чтобы там не написали опера из «гебни», бандюков завалил я. Что и подтвердил Серёге.

— Круто,! — искренне восхитился он. — Вы как, служили где, да?

Видимо, он считал меня каким-нибудь спецназовцем в отставке. Типа по ранению. В глаз.

— Служил, — согласился я, — давно, правда.

Тут меня немного обуяла гордыня, и я добавил:

— Бывших пограничников не бывает.

Серёга лишь с уважением кивнул головой.

— А я отшарил от армии, институт закончил, потом маман денег дала кому надо, — поделился он очередным кусочком биографии.

— Зато теперь армия из тебя мужика сделала, — раздался из угла хриплый голос. Ага, сержант проснулся.