Тёмная потерна (СИ) - Страница 75

— Стой! — заорал я, перекрывая шум двигателя. — Тормози!

Мы пару секунд смотрели, как Твари несутся к подбитой полуторке, затем сдали назад, снова развернулись и покатили домой.

ГЛАВА 12

Поездка имела для нас целый ряд последствий. Перво-наперво мы получили карту. Вернее, по порядку: по инструкции, обнаружив любую враждебную деятельность, а именно — адаптантов, бандитов, просто неизвестных людей, мы обязаны были сразу сообщить об этом в гарнизон, равно как и обо всех необычных проявлениях Тьмы. Кроме того, мы обязаны докладывать о найденных ресурсах, будь то склады, не тронутые населённые пункты и всё в таком духе.

То есть, мы имели минимум три причины лететь прямым ходом в комендатуру — обнаружили банду, тут уже нет никаких сомнений, что это именно банда, встретили трусливого Тёмного, и обнаружили явные свидетельства того, что у нас под боком существует секретная железнодорожная ветка. Но! Внутренняя инструкция чётко говорила — все решения принимает руководитель, в данном случае, Валера Суходол. У Валеры тоже явно была инструкция, потому что он, уединившись минут на двадцать после того, как выслушал наш доклад и ознакомился с содержимым вещмешка, принял решение.

И теперь мы стали вольными, именно вольными, потому что мы знали, что это незаконно, соучастниками преступления. Не столь значительного, чтобы загреметь на каторгу, но, в теории, нас могут, например, лишить лицензий, потому что наличие документов о той самой железнодорожной ветке мы утаили. Рассказали всё, даже как сейф вскрыли, я даже Наган отдал, правда, мне его вернули, напомнив про процедуру обязательной регистрации оружия. Просто в версии для особиста и начальника гарнизона в сейфе были только личные дела зэков, да вот этот Наган. Нет, может было чего ещё, но мы не успели перебрать все бумаги, ибо… А дальше уже всё по-честному, и грузовики, и перестрелка, и немецкий мотоцикл с пулемётом, и Тёмный, и следы посещения зоны до нас.

Особист припечатал лоб ладонью, словно убил комара, да так и забыл её отнять, командир гарнизона, выпучив очень красные глаза и дыша конкретным перегаром, пялился в карту, где мы пометили лагерь рабов системы. Валера усиленно делал вид, что ему это не интересно, и лишь командир разведчиков, майор Федорив, сделал стойку, словно гончая, почуявшая след (упс, неудачная метафора).

— Что будем делать, господа товарищи офицеры? — спросил гэбэшник, отлепив, наконец, ладонь ото лба.

— Уэ-э-п-фф, — изрёк полковник Хану, и в кабинете сразу стало тяжелее дышать, — у тебя-то чего по погибшему?

— Да ничего, — хмыкнул особист, — я только вчера бумаги в центр отправил.

Это он про найденный нами давеча труп. Ну да, тут ни факсов, ни телефона, ни телеграфа, я уж не говорю про интернет. Хотя, телефоны есть, мы даже с гарнизоном связаны прямой линией, но пока междугородняя сеть покрывает лишь около сорока процентов территории республики. Причина банальна — воруют провода. Кабель стоит денег, принимают его в любой заготконторе, а на нём не написано, с действующей линии его сняли, или с заброшенной. Так что только нарочным, с конвертом в зубах, причём здесь, в силу удалённости точки, приходится целый караван снаряжать из броневика и «Виллиса».

В конце концов нас выгнали из кабинета командира, зато туда прошмыгнул начальник штаба, ага, значит будут план составлять. Как объяснили мне более опытные товарищи, особист на такие объекты должен сам выезжать, так что, скорее всего, будет разведрейд, и, скорее всего, возьмут кого-то из нас. Взяли меня, так как именно я вскрыл сейф и копался в содержимом, видимо, что бы прижать, если возникнут вопросы, прямо на месте преступления. Рейд вышел таким конкретным, словно мы на небольшую войну собрались. Тут и бандитов с пулемётами учли, и тот факт, что мы стрельбой и кровопролитием всю Тьму переполошили. Но на этот случай у военных был куда более серьёзный арсенал, мы просто щенки, в сравнении с ними.

Насколько я понял, жителям этого региона, в последствии ставшими гражданами ВНР, немного повезло с выбором ПМЖ*, хотя их участие в выборе было номинальным — от них требовалось всего лишь провалиться [*ПМЖ — постоянное место жительства]. Наверное, отрадно войти в раздевалку какой-нибудь шахты в Воркуте, а выйти уже в Греции, на островах Эгейского моря, или в Гонолулу, или даже на Гоа, ведь там, вероятно, ещё даже не успело зародиться движение наркоманов-дауншифтеров* [*Дауншифтинг, (англ. downshifting — ослабление, замедление какого-либо процесса) сленговый термин, обозначающий человеческую философию «жизни ради себя», «отказа от чужих целей»]. Но и здесь, в послевоенной российской глубинке, были свои маленькие радости, особенно для поборников безопасности отечества. Тёмный период бандитизма и беспредела изрядно, конечно, подрастряс закрома Родины, но многое осталось, ибо даже самые отмороженные и ушлые бандиты не знали, что делать с запасом авиабомб, снарядов и патронов, скопившихся на складах и ожидающих отправки в войска. Вернее, патронам как раз было применение, а вот с бомбами и снарядами было сложнее. Заводы, переведённые на военные рельсы, гнали продукцию определённой номенклатуры, но если тут производили бомбы, то самолёты клепали где-то в другом месте. То же самое и с пушками. А вот с танками нам повезло — в городе был бывший Тракторный завод, спешно переделанный под производство бронетехники. Хотя, танки здесь скорее собирали, одевая шасси в броню, поставляемую откуда-то ещё, затем этот полуфабрикат отправляли в третье место, где на него цепляли вооружение и прочие нужные аксессуары. Так что в цехах стояло несколько десятков танков Т-34 в разной степени комплектации, и даже целый эшелон готовой к отправке техники.