Тёмная потерна (СИ) - Страница 84

Большую часть добычи мы, всё же сумели вывезти. Большую, но не всю. Уголь, ГСМ, причём, кроме склада топлива в бочках обнаружились ещё и три цистерны с соляркой, тоже сокровище по нынешним временам. Остались мощные дизель-генераторы, для погрузки которых у нас не было нужной техники, остались какие-то железяки для паровозов и подвижного состава. По сути, мы успели вывезти лишь барахло из вагонов и оружие. И ещё остались бронепоезд и паровоз с товарными вагонами, тоже, наверное денег стоят.

Причин, по которым всё это добро осталось минимум до следующего лета, было несколько. Это и появившиеся Твари, потому что только идиот будет заниматься мародёрством, одновременно отбиваясь от наседающих сил Тьмы. Внесла свои коррективы и небесная канцелярия, открыв вентиль посильнее и залив землю дождями. Как следствие — дороги расквасились и последние рейсы грузовики, преимущественно, вытягивали друг друга из полужидкого месива.

Ещё одним немаловажным моментом была сама схема вывоза, так сказать, логистическая составляющая. Если бы мы вывозили барахло прямиком в Вышинский, то это заняло бы у нас добрый месяц, я думаю. База в Синих Бродах могла принять лишь толику награбленного, но тут на помощь пришли нужные связи и относительная близость железной дороги. Железка проходила в трёх километрах на восток от Бродов, и тянулась почти строго на север. Как я уже упоминал, конечной станцией, доступной людям и, соответственно, самой северной точкой ВНР являлся населённый пункт Жабино. Оттуда до Тьмы было не то, чтобы рукой подать, километров пятнадцать, но по принятой в нашей конторе классификации, это уже Первая Зона. Жили там только военные, видимо с постоянной ротацией, потому что Жабино — это стратегические закрома молодой республики имени сталинского палача.

Дело в том, что всё, сделанное людьми имеет тенденцию со временем приходить в негодность. Природные творения тоже подвержены этому, разумеется, но всё сделанное людьми, разваливается гораздо быстрее. Прочитал я однажды историю про одного японца — строителя домов. Таких классических японских, то есть деревянных, с циновками-татами и ширмами из рисовой бумаги. Его спросили — а сколько простоит ваш дом? Тот задумался и говорит — ну, вообще-то за домом нужно следить. Вовремя менять подгнившие элементы, следить, чтобы не было слишком сыро и слишком сухо. Ему говорят — ну хорошо, вот мы следим. Сколько? Он — ну, вообще ещё такие жучки заводятся, их морить нужно… Ему — хорошо, морим. Сколько? Он — ну, ещё вот полезно лаком и пропиткой покрывать несущие конструкции… Ему — пропитали. СКОЛЬКО? Всегда — ответил старый строитель. В чём суть истории? Творения человеческих рук могут сохранятся сколь угодно долго, если за ними следить, то есть, прилагать дополнительные усилия для поддержания их в работоспособном состоянии. Практика показала, что мы можем даже немного обмануть естественные биологические процессы, если будем следить за умершей плотью. В подтверждение этого в центре страны уже 90 лет валяется потрошёный труп одного вождя. И не портится!

Здесь же сама природа, или её аномальная ипостась, дала людям в руки возможность сохранять всякие нужные вещи, не прилагая особых усилий. Достаточно просто подтащить что-то поближе к Тьме и, профит, вещь возвращается в исходное состояние, за минусом износа, конечно. Вот танк. Двадцати — тридцатитонная махина, в основном сталь. Но так же резинки, без которых все нужные жидкости покинут кровеносную систему монстра и он превратится просто в кучу железа. В обычной жизни технику обслуживают, то есть вовремя меняют всякие сальники и патрубки, заряжают аккумуляторы и дают движку поработать с полчасика, чтобы не застраивался. Здесь никто не производит запчастей, их запас давно исчерпан, но, зато, есть уникальная возможность хранить технику под боком у Тьмы.

Когда я говорил «без усилий», я был не прав — усилия, конечно, есть. Это постоянный моральный напряг от близости стены Мрака, а так же постоянные атаки Тварей. Но со второй проблемой неплохо справляются пулемёты, благо запасы патронов тут ещё не подошли к критической отметке. В общем, Жабино, это огромный склад техники, оружия и даже ГСМ. В основном, всё это стоит прямо в железнодорожных вагонах, готовое в любой момент к вывозу в более безопасное место. Подвижного состава там много, вот наши боссы и договорились с вояками о выделении небольшого состава, который пригнали к станции Броды, представляющей собой обычную платформу с парой тупиков, построенную уже при новой власти для лучшего снабжения гарнизона в Синих Бродах. А мы этим воспользовались, за некую мзду, разумеется. Но коррумпированные вояки тоже не хотят рисковать, одно дело — день-два, три — рискованно, а четыре — уже критично, а дальше шансы попасться на глаза какому-нибудь начальнику возрастают в геометрической прогрессии, могут же и вопросы задать, мол, что это за погрузо-разгрузочные работы на стратегическом объекте?

Так что операцию мы вынуждены были свернуть. Был, разумеется, минимальный риск, что секретный объект обнаружат военные, но шансы эти измерялись долями процентов, потому что они так же зависели от погоды и вообще не совались в тот угол. Могли пощипать оставленные богатства и выжившие бандиты, но тут нашим боссам улыбнулась удача. Вернее, сначала она от них отвернулась, потому что лишённые руководства и растерянные разбойники совсем потеряли голову и кинулись прямиком к Синим Бродам, напоровшись на патруль. Перестрелка была короткой, но жаркой, откуда ни возьмись появилась стая гончих и, как пишут в нестрашных постапокалиптических произведениях, выжившие позавидовали мёртвым. Все девятнадцать уцелевших членов группировки закончили свои земные дела и банда перестала существовать. Уже потом, когда возбуждение от столь неожиданно свалившегося на меня, в частности, достатка, улеглось, я задался вопросом — а что, вот те выжившие, которых мы пленили, они не рассказали в местном гестапо про «пещеры Лихтвейса» под открытым небом? Но, оказалось, что Александр Александрович Ромодановский учёл всё, и пленные вместе с трупами своих подельников доехали только до бывшей юдоли скорби зеков, где и были расстреляны, а затем сожжены в одном из бараков, унеся с собой на тот свет нашу тайну.