Тёмная потерна (СИ) - Страница 109

109

— Я такое не одену никогда в жизни!

Я деликатно промолчал и даже не расстроился. Самым сложным моментом, для меня, была её возможная реакция на разъяснение причины столь поспешного узаконивания наших отношений. Дело в том, что нерезидент мог сменить работу в течение года только по состоянию здоровья, или если сочетался законным браком с гражданином республики. В этом случае допускался переезд в населённый пункт одного из супругов. И, по счастью, я уже был обладателем заветного паспорта. Так что теперь, сразу после выписки, нам следовало лететь в Красную Пежу, и подавать документы на перевод, чтобы Маше не пришлось выходить на работу пусть всего на день.

— А если бы не это, — спросила она, — ты бы долго раздумывал?

— Честно? — спросил я, хотя это и было излишним. — Штамп в паспорте, тем более в местном, для меня не так важен. Мне важно, что я могу засыпать и просыпаться рядом с тобой. Каждый день.

ГЛАВА 17

Так начался новый этап моей жизни в этом очень странном месте. В самом начале мне говорили, что зима — это тяжёлое время, короткий световой день, холод, усиливающееся давление Тьмы, всё это способствует всяким депрессивным настроениям. Не знаю, кто как, а я был счастлив, Мария тоже, это было видно, пусть я и ходил в «розовых очках». Мы подыскали ей не очень отстойную работу на местном мелькомбинате, тут уже не обошлось без «смазки», и пусть зарплата там всё те же 150 рублей, и нет возможности подзаработать, зато в тишине конторы, каким-то младшим учётчиком, женский коллектив, и не дышать мучной пылью. Когда мог, я всегда отвозил её и встречал, в другое время был ведомственный транспорт, но нас «статусы» совершенно не парили, а зарплата её без обсуждения ушла в раздел «на булавки и помаду».

Халява с распределением дефицита закончилась, о чём Дима с тоской вспоминал раз по пять на дню, но, внезапно, наши услуги опять понадобились — оказывается, Стас взялся контролировать реализацию какой-то электротехнической продукции, навар тут был в два раза меньше, в процентном соотношении, но, зато, выхлоп приятно поразил. Дима так наскирдовал себе на подержанный автомобиль, например. Свою лепту в семейный бюджет вносила и моя основная работа, командировки на север никто не отменял, а там и стрелять приходилось. Твари и в самом деле зимой борзели, однажды вообще к стенам «Точки» подошли, пришлось объявлять тревогу и в кой-то веки хозвод получил боевые, даже повар стрелял!

Новый, 33-й год встречали как дома, в смысле, сначала в кругу самых близких людей, затем пошли по гостям. Близкие — это Дима с Эльвирой, жгучей брюнеткой, которую он представил как «самую прекрасную женщину в республике». Ну-ну, я-то знаю, кто самая-самая, но вслух опровергать не стал, тем более, что девушка и впрямь была весьма привлекательна. Встречали у нас дома, было мало еды, но был «Оливье», много закусок и лёгких спиртных напитков, очень хотелось выйти на улицу, но ограничились пятиминутной стрельбой из ракетниц с крыльца. А до этого, под настоящее поздравление настоящего президента, прозвучавшее по радио, открыли бутылку настоящего шампанского.

Тридцать третьим год считался условно, он так и именовался официально — 33-й Условный год. Люди здесь исчезли в 1948-м, пять лет мир был пустым, правда, по этому поводу у учёных тоже нет единого мнения. И вот уже 27 лет сюда валятся люди из прорех в ткани мироздания. Но точная дата, когда этот мир треснул, известна, от неё и ведётся нынешний учёт смен зим и лет. А если продолжить местное летоисчисление, то сейчас наступил 1980 год. Даже не верится! Олимпиада 80, улетающий мишка. Жизнь Там совершила гигантский скачок, люди полетели в космос, высадились на Луну, изобрели компьютеры, интернет и видеомагнитофоны, а здесь…

А здесь мы пытаемся быть счастливыми и вы знаете, кое у кого получается. И гулять мы всё же пошли, только на следующий день, навернув с утра (часов в одиннадцать-полдвенадцатого) вчерашних салатов, да чуть-чуть разогревшись пивком. В городе, на площади Ленина, стояла ёлка, огромная лесная красавица, украшенная разноцветными гирляндами и флажками. Ну и пусть, что не светится, вечером это всё равно некому оценить. Из репродукторов неслась музыка, вовсю торговали пирожками, шашлыками и горячим сбитнем, и было весело, по-настоящему весело, словно люди делились своим хорошим настроением и от этого всем становилось ещё радостнее. Были организованы какие-то конкурсы, катание на санях, даже кто-то типа скоморохов бегал в толпе, заманивая народ на очередной аттракцион. И всё, кстати, бесплатно, кроме еды и напитков, разумеется. И даже погода не могла испортить праздник, хотя, в любом другом месте она была бы самой что ни на есть новогодней — лёгкий, лениво падающий снежок, и всего градусов пять ниже нуля. И город постарался до конца — вечером, в самом начале сумерек, был салют, короткий, всего пяток залпов, но всё равно было красиво.

А второго опять в гости, на сей раз к Богатырёвым, и там уже, по русской традиции, объелись так, что с трудом из-за стола встали. Квартирка у них была небольшая, типа нашей, даже, мне кажется, ещё меньше, но тут повезло с соседями — те укатили в деревню и мы, а так же Дима с Эльвирой, ночевали там.

Новогодних каникул, как таковых, у нас не вышло, Маша, работая по обычному графику, отдыхала аж девять дней, а вот я уже четвёртого укатил в Броды. Но это было неважно, мы даже умудрялись письмами обмениваться, а однажды она и вовсе приехала ко мне вместе с Крысиным, буквально на пару часов, привезли кое-что из продуктов, проверили, всё ли в порядке, и тут же назад. И это даже не было нарушением, весь путь она проделала в моей, э-э, теперь уже нашей, машине, всего лишь в составе колонны, что не только не возбранялось, а, напротив, было обязательным. Я имею ввиду сопровождение

109