Тёмная потерна (СИ) - Страница 37

В Броды приехали примерно в час дня, причём в саму деревню не поехали, а свернули к озеру, на берегу которого она и раскинулась, только дальше, в полутора километрах примерно. Наш же маршрут закончился на неком подворье, или постоялом дворе, который, видимо, и был базой фирмы «Парус». База была серьёзной — высокий, хотя и дощатый, забор, буквально увитый по верху и по низу колючей проволокой, вышки, подобные тем, что я уже видел. На весьма обширной территории несколько строений, в том числе два терема, по другому и не скажешь. Всё из брёвен, видно что свежее, и сделано не просто добротно, но и с выдумкой, чтобы красиво было. «Доджи» объехали «терема» справа, и скрылись от наших глаз, а нас пригласили в одноэтажное здание, возле которого прохаживалась парочка субъектов с автоматами на плечах.

— Так, бойцы, — обратился к нам невысокий, широкоплечий мужик лет тридцати с небольшим, одетый в нечто камуфлированное.

Если и военное, то мне такая форма не известна. Но это была именно форма — пять или шесть человек были одеты так же. Да, пожалуй, форма, штаны типа «карго» с карманами на бёдрах, куртки, на наши афганки похожи, на груди нечто вроде подвесной. А вот оружие… Томми-ган только в армии не используют? Эти все с автоматами Томпсона. Пистолеты в открытых кобурах, чтобы достать легче. Один положил на стол чехол, и я готов поспорить на свою зарплату, то там снайперка. Ага, а вот и пулемёт, только… Диск чудной, толстый и вроде как меньше, чем у Дегтяря. И ствол длиннее. Интересно, что это? Пулемётчик тоже впечатлил, широкоплечий, квадратный, почти «кубический» мужик лет 28-30-ти, в его лапах даже такой агрегат как обычный автомат смотрится, ну или как РПК, если привычными мне категориями мерить.

Главный нас уже приветствовал в городе, когда мы в машину садились, звали его Николай и обращаться к нему следовало или Николай или «командир».

— Так, бойцы, слушаем сюда, — он развернул какую-то бумажку. — Бе-ги-мов? Правильно прочитал?

— Это я, — поднял руку Ерказы-Серёга.

— Отвечать чётко — я! Считайте, что вы в армии. Понял? Не слышу?

— Понял, — ответил глупо улыбающийся казах.

— Что ты понял? — словно из бочки пробубнел пулемётчик.

Как он «бля» не добавил, не знаю.

— Я, понял, — ответил Ерказы, продолжая улыбаться.

Николай возвёл очи горе, но не сказал ничего.

— Паршин?

— Я, — уныло ответил Илья, подняв руку.

— Ага, вместе с Бегимовым в отделение Васенина.

— Я! — гаркнул сидящий слева от командира камуфляжный.

Не знаю, на показ, или у них действительно тут всё серьёзно.

— За мной, — произнёс он затем, поднимаясь и делая знак нашим спутникам. Троица вышла.

— Шишкин?

— Я, — пусть не молодцевато, но вполне по военному ответил Дима.

— Нагорнов?

— Я, — не стал я изображать молодого солдатика.

— В отделение Суходола.

— Я, — в тон мне отозвался ещё один в камуфляже, чуть ниже меня ростом, но широкоплечий и явно не пренебрегающий физкультурой.

По команде «за мной» мы вышли из помещения, и подошли к бронетранспортёру с цифрами 071 на борту.

— Получаем оружие, подвесные, магазины, — скомандовал Суходол, открывая дверцу кабины.

Процедура получения состояла в том, что мы самостоятельно забрали лежащее горой снаряжение. ППШ, брезентовая подвесная, похожая на ту, что была на «камуфлированных», вмещавшая десять магазинов к автомату, пистолет, кобура к нему была попроще, явно военная, кондовая, и не новая. Что, возможно, и к лучшему, не будет колом стоять. Обойм к пистолету полагалось четыре — одну в рукоятку, одну в кобуру и для двух были дополнительные отделения в разгрузке. Немалый вес, надо сказать, опять армия вспомнилась, когда в бронежилете и с полной выкладкой приходилось бегать в учебке, отрабатывая несуществующие нормативы. А вот гранат не выдали вовсе, не положены они нам, только постоянному составу «Паруса».

В течение следующего часа мы проходили ускоренный курс молодого бойца, отрабатывали посадку и десантирование из броневика, именуемого «Скаут». Открывали воображаемый огонь по условным Тварям, атакующим нас то справа, то слева. Другое отделение занималось тем же самым, только метрах в тридцати от нас. Наконец командир Суходол решил, что с нас достаточно и мы, как были в амуниции, потопали в столовую, располагавшуюся, по случаю лета, под небольшим навесом. И это было хорошо, потому что на улице был хотя бы ветерок, но всё равно было жарко, солнце, скрытое за довольно высокими облаками, словно сквозь матовое стекло щедро делилось теплом. Но с севера уже двигался довольно серьёзный фронт и я подумал, что в ливень в броневике, наверное, не очень комфортно будет. Но сейчас мы вспотели как мыши, так что посидеть на свежем воздухе было самое то, раз уж не дали раздеться.

А вот обед и впрямь оказался неплохим. Борщ, густой и наваристый, котлеты, точнее бифштексы из странного, довольно вкусного мяса. Не говядина, точно. На гарнир жареная картошка, салат из зелени, заправленный подсолнечным маслом. Ну и морс, брусничный, добрый такой морс.

— Так, бойцы, на счёт водки в курсе? — спросил командир Николай, пожелав всем приятного аппетита для начала.

— В курсе, — не стройным хором ответили мы.

— Не слышу! — жёстко рявкнул он.

— Так точно! — уже чётче ответили мы.

— Вот, уже лучше, — сделал он доброе лицо.

— Поясню: дело не в том, что пьяный боец — не боец. Тьма творит с сознанием странные вещи, и поверьте мне, лучше при этом быть трезвым. Вернёмся, все получат «наркомовские», обещаю. Но до — ни грамма! Унюхаю — вылетите тут же, пешком до Вышинского пиздюхать будете. Вопросы есть?